В 15 лет его считали трудным подростком, а в 29 он принимал высокую награду из рук члена правительства СССР в Кремле. Сегодня ему 66. Своей неординарной жизненной историей с корреспондентом «ПК» поделился поставчанин Сергей Жаворонков.
Советский мальчишка Серёжа Жаворонков с детства тянулся к творчеству — любил мастерить. Талант и видение прекрасного ему достались от матери Евдокии Исааковны, которая прекрасно рисовала и вышивала. Её работы неоднократно украшали выставочный зал Дома ремёсел.
Сергей учился в СШ №3, а в свободное от учёбы время пропадал в кружке трудового обучения, где с огромным воодушевлением воплощал в жизнь свои творческие фантазии.
— За последние 3 года в школе у меня набралось 17 выговоров с занесением в личное дело, — смеясь, вспоминает Сергей Иванович. — Хулиганистым был. То лошадь пугал, а она в результате этого «разносила» повозку, то лыжи ломал на уроке физкультуры, потому что не хотел на них идти, как все. Проблем у меня не было только с учителем труда Владимиром Лосиком. Он любил меня за золотые руки, а я рад был стараться. В 7 классе Владимир Владимирович отправил меня на областной конкурс юных техников, где за авторскую разработку — фрезерный шипорезный станок — мне вручили диплом 3-й степени. До сих пор помню, как было обидно, когда на школьной линейке об этом даже не упомянули из-за моего неудовлетворительного поведения.
Однажды Сергей Жаворонков узнал, что в Подмосковье обучают ребят профессионально работать с деревом. 15-летний подросток понял: это то, что ему нужно. Самостоятельно добрался на поезде до Москвы, затем на Белорусском вокзале отыскал нужную электричку до Звенигорода, где находилось училище. К вечеру, преодолев 800 км, был на месте. Брать с собой характеристику из школы отец его отговорил — на всякий случай. Возможно, это и поспособствовало тому, что парня зачислили в ряды учащихся.
— Изначально меня привлекала специальность «Лозоплетение. Изготовление музыкальных инструментов», — продолжал мой собеседник. — Но в училище отговорили от её выбора, ссылаясь на то, что она не очень востребована. Взамен предложили рассмотреть более перспективную для Москвы и Московской области «Столяр. Краснодеревщик. Реставратор». Это был 1971 год — время, когда наступила «оттепель» и начали реставрировать монастыри и храмы. Поскольку мама дала мне денег только в один конец, решил, что остаюсь.
В училище Сергей остепенился. Учёба, а главное — возможность заниматься любимым делом, полностью его поглотили. 3 года пролетели незаметно.
Дальнейшую судьбу талантливого парня решил инженер из московской отделочно-строительной организации «Спецстройпоезд-901». Во время сдачи дипломной работы среди выбранных им для трудоустройства семерых дипломников оказался и Сергей Жаворонков.
— Мы колесили по всему Советскому Союзу, — вспоминал Сергей Иванович. — Занимались художественной отделкой железнодорожных вокзалов, аэропортов, речных портов, ресторанов, административных зданий ЦК КПСС, домов отдыха… В основном работали с деревом ценных пород — орехом, дубом, красным деревом, ясенем, привезённым из Финляндии. Работали и в Кремле: стелили художественный паркет, устанавливали президентскую библиотеку. Там же тесно сотрудничали с итальянцами. В то время у них было мощное оборудование, поэтому они привозили свои заготовки, а мы их устанавливали. Работа была, конечно, увлекательной.
Так прошло 28 лет. За это время в трудовой книжке мужчины появилась всего одна запись. В жизненной копилке остались не только яркие воспоминания о работе, но и высокие награды: медаль участника строительства резиденции Президента России, бронзовая медаль ВДНХ за успехи в народном хозяйстве СССР, а также множество сертификатов и благодарностей за рацпредложения, которых у талантливого столяра-краснодеревщика было немало. Но настоящей его гордостью является орден Трудовой Славы III степени, который из рук доверенного лица Президента России — Павла Бородина — 29-летний Сергей получил в Кремле.
В Москве молодой столяр женился, в семье родились двое сыновей — Юрий и Иван. Мужчина признаётся, что за 18 лет жизни с супругой так и не сумел найти с ней общий язык: слишком разными были по характеру. Как-то накануне отпуска и вовсе разругались. Сергей собрался на родину в Поставы, чтобы навестить родителей. Жена сгоряча бросила ему вслед: «Можешь не возвращаться». Правда, порог московской квартиры он переступил ещё один раз — чтобы сообщить супруге о разрыве и забрать свои инструменты. Квартиру и нажитое имущество оставил сыновьям.
Вернувшись на родину, Сергей долго не мог определиться с работой. Рутинный труд за станком на деревообрабатывающем предприятии его не привлекал: хотелось чего-то особенного. Некоторое время мужчина работал у одного из поставских предпринимателей, параллельно мастеря что-то для дома, в котором с нуля стал строить семейное счастье со второй супругой Еленой. Дубовая кухня, витиеватый столик, подставки для цветов, арки, обувница, вешалка, хлебница, этажерка… Не раз у меня перехватывало дыхание от увиденной красоты. Особое восхищение вызывает то, что все чертежи, по которым создавались деревянные творения, авторские. Перечислять работы мастера, находящиеся в его доме, можно бесконечно. Не говоря уже о том, сколько всего было раздарено близким и друзьям. С душевной теплотой вспоминает Сергей Иванович и работы, которые по сей день украшают святыни Беларуси. Боковые алтари, амвоны, балюстрады, кресты, подставки для свечей, подсвечники, крестильни, скамейки и даже троны для священников… Эти и другие работы можно увидеть в храмах не только Витебской области, но и в Красном костёле и Архикафедральном соборе в Минске. Творения поставчанина достойны самых высоких похвал и бесконечного восхищения.
Мастер давно на пенсии. Признаётся, что равнодушно пройти мимо своей старенькой мастерской всё равно не может. Время от времени берёт в руки любимый инструмент, чтобы изготовить домашнюю утварь или починить что-то из того, что приходит в негодность.
Общаясь с Сергеем Ивановичем, не переставала восхищаться его внутренней тонкой организации, умению рассмотреть прекрасное в обычных, казалось бы, вещах. И хоть на жизненном пути мужчины были и мрачные события (трагически ушли из жизни старший сын и родной брат), его глаза излучают невероятный свет… Какой-то особенный… Такой, от которого на душе становится теплее.
Кристина Рубель
